Лев Николаевич Толстой считал патриотизм «грубым, вредным, стыдным и дурным, а главное — безнравственным». Он часто цитировал афоризм Самуэля Джонсона: «Патриотизм — это последнее прибежище негодяя».

В 1900 году в статье «Патриотизм и правительство» он писал:

На днях, разговаривая с англичанином о нынешней войне, я сказал ему, что настоящая причина этой войны не корыстные цели, как это обыкновенно говорится, но патриотизм, как это очевидно по настроению всего английского общества. Англичанин не согласился со мной и сказал, что если это и справедливо, то произошло это от того, что патриотизм, воодушевляющий теперь англичан, дурной патриотизм; хороший же патриотизм — тот, которым он проникнут, — состоит в том, чтобы англичане, его соотечественники, не поступали дурно.
— Разве вы желаете, чтобы не поступали дурно только одни англичане? — спросил я.
— Я всем желаю этого! — ответил он, этим ответом ясно показав, что свойства истинных благ, будут ли это блага нравственные, научные, или даже прикладные, практические, — по существу своему таковы, что они распространяются на всех людей, и потому желание таких благ кому бы то ни было не только не есть патриотизм, но исключает его.

И дальше:

То же самое происходит и по тем же причинам в области государственной по отношению к идее патриотизма, на которой основывается всякая государственность. Люди, которым выгодно поддержание этой идеи, не имеющей уже никакого ни смысла, ни пользы, искусственно поддерживают ее. Обладая же могущественнейшими средствами влияния на людей, они всегда могут делать, это.

В этом представляется мне объяснение того странного противоречия, в котором находится отжившая идея патриотизма до всем противным ему складом идей, уже вошедших в наше время в сознание христианского мира.